«На операцию прямо сейчас! Поторопись»: как мне трижды пришлось лечиться в хирургическом отделении Мамадышской ЦРБ

В этом мире, наверное, нет ни одного человека, который бы не ходил по больничным коридорам, а если и есть, то это большая редкость. Мне самой несколько раз приходилось обращаться к докторам. Все они – мастера своего дела.

То, что произошло 15-20 лет назад, храню в памяти и сегодня... Однажды я тяжело заболела, и врачи нашей участковой амбулатории, несмотря на ночное время, отправили меня в Мамадыш. Мое состояние было крайне тяжелым. По прибытии в поликлинику больницы, в приемное отделение зашел врач. В то время я еще не знала, что это Изиль Сингатуллин. Он долго не говорил, а серьезно приказал: «Поднимите ее ко мне!» - и ушел. Я даже немного обиделась: и не пожалел меня, не расспросил... В голове промелькнула мысль: «Неужели он такой равнодушный доктор?». Только сейчас я понимаю, что сильно ошибалась: мое плачевное состоянии отражалось тогда на моем лице.

Сделали уколы, поставили систему, после чего боль немного утихла. Когда я заснула, дежурный врач, оказывается, несколько раз заходил 
ночью и осматривал меня. Об этом мне рассказали женщины в палате, которые страдали бессонницей.

На следующий день с утра приступили к обследованиям, сдаче анализов, повели на УЗИ. Медики торопили меня. Пройдя все необходимые процедуры, я вернулась в свою палату, тут же вошел Назип Габдрахманов с поднятыми руками в медицинских перчатках, посмотрел на меня, сказал: «Айда!» - «Куда?» – спрашиваю. «На операцию! Поторопись, спешим». «Прямо сейчас, что ли?» – спрашиваю. 
«Вот же, как видишь, я готов!» – говорит. «Долго ли будет идти операция?» - поинтересовалась я. «Около часа обычно идет, но с тобой будет, наверное, полтора, у тебя же вес», – сказал доктор.

Увидев Изиля Камилевича в операционной, я поняла: вот к чему они спешат, ведь он был на ночной смене, остался из-за меня на день, торопится, видимо, домой. Обращаюсь к нему: «Получится ли? Ведь Назип Нурмиевич говорил, что будет сложно». «Ой, нашла о чем волноваться, мы оперируем и таких, кто в три раза тяжелее тебя», – успокоил «равнодушный» хирург. 

Возле операционного стола надо мной начали суетиться медицинские работники. После ночных уколов мои вены «пропали», девушки пытались найти. (Они не виноваты, у меня вены такие) Лежу и думаю: «Слава Богу, видимо, операции не будет»... (вот дурочка!) После этого отключилась...

...Проснулась в белоснежной комнате. Первой мыслью, что пришла в голову, был вопрос: «Интересно, я нахожусь в этом мире, или уже в другом?» Решила потрясти ногу – получилось! Если бы была мертва, не встряхнулась бы. Рядом мельтешили медсестры. Как будто ждал, что я открою глаза, в дверь реанимации вошел Назип Нурмиевич... Расспросил, что и как. До сих пор помню, как он обрадовался за состояние моего здоровья: «Очень хорошо! Отлично!» и улыбался краешком губ. 

Вот что произошло, пока я была под наркозом. Операция длилась почти пять часов. Мама, приехавшая из деревни, некоторое время сидела и плакала возле двери. Из ее рассказа: «У хирургов со лба ручьем тек пот, они были сильно уставшие. Изиль Камилевич протянул мне свою руку, сказал: «Вот это - ваше богатство», при этом находил в себе силы устало улыбаться. Положив мне на ладонь твои камешки, доктор показал кончик пальца: он был проколот и истекал кровью. Хирург поранился, пока отдирал твой желчный пузырь. И Назип Нурмиевич смог поздороваться через усилие»... Когда я начала выздоравливать, поняла, что врачи спешили ради меня, а не ради себя.

Несмотря на то, что почти зареклась больше не ходить в больницу, через некоторое время мне снова потребовалась помощь врачей. Операцию на этот раз проводил один Изиль Камилевич. Когда вышла из реанимации в палату и могла уже вставать на ноги, сказали, что хирург сам сделает мне перевязку. Я медсестре говорю: «Сейчас быстренько сменю пижаму на халат и приеду!» Не успела я надеть свой халат, как за мной вошел сам Изиль Камилевич. От смущения я даже не заметила, как громко вскрикнула. Доктор, видимо, испугался моего крика, тут же закрыл дверь, потом приоткрыл, обратившись присутствующим в палате, сказал: «Посмотрите-ка на нее, и стыдно ведь, а! Дорогая, я видел тебя не только снаружи, но и изнутри!». После этих слов последовал громкий смех больных. 

Причиной моего третьего обращения в больницу стала травма ноги (не по моей вине). Терапевт Нургаяз Мифтахутдинов засомневался, не перелом ли, к тому же, нога опухла. «Да не перелом у меня!» – говорю, но доктор не понимает. Разве можно со сломанной ногой проходить пешком большие расстояния? Но доктор настоял на своем: «Надо съездить в Мамадыш, хотя бы удостовериться, что перелома нет», – сказал он, после чего медсестра наложила на мою ногу гипс. А в больнице нашли целый букет: перелом ноги, повреждение 
сосудов, сотрясение мозга – обязательно нужно лечь. Дежурный врач - снова Изиль Камилевич. Я, как неразумное дитя, твержу: «Не лягу, ничего у меня не болит, не смогла бы я со сломанной ногой до дома дотопать». (Не поверила ведь даже рентгеновским снимкам!) Против моего ухода домой не возражал и Изиль Камилевич, сказав сопровождающему меня брату: «Пусть уходит, через пару дней сама придет!» - сказал он. 

Именно так и произошло. Хирург, уже ставший почти моим личным врачом, снова встретил меня со словами: «Говорил же тебе, надо слушаться доктора»! Не ругал, а даже улыбнулся, сказав: «Приехала, что ли, красавица?», затем велел подняться в хирургическое отделение... 

В тему
Я всю жизнь благодарна заслуженному врачу России и Татарстана – доброму Изилю Сингатуллину и заслуженному врачу Татарстана - серьезному, строгому Назипу Габдрахманову.

Лидия Пасыева