Памятник герою Советского союза Гафияту Нигматуллину

Описание:
Нигматуллин Гафият Ярмухаметович, уроженец Мамадышского района, является первым уроженцем Татарстана — Героем Советского Союза.
Адрес:
422190, Республика Татарстан, Мамадышский район, город Мамадыш, Советская улица

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1940 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с финской белогвардейщиной и проявленные при этом отвагу и геройство» младший политрук Гафият Нигматуллин был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 303. Родился он в 1915 году в деревне Малые Кирмени Мамадышского района Татарии, но, спасаясь от нищеты — вечной спутницы бедняка, отец переехал с семьей на Урал. Там Гафият в 1931 году окончил школу фабрично-заводского ученичества. Став слесарем, он странствовал по уральским городам — побывал в Челябинске, Алапаевске, Свердловске, но нигде так и не закрепился надолго. На родину, в Мамадышский район, вернулся Гафият в 1932 году и здесь, наконец, осел. Стал работать в совхозе «Пятилетка», вступил в комсомол. В 1936 году его призвали в армию. Армейская закалка многое ему дала, и, вернувшись в совхоз, он вступает в кандидаты партии, становится вожаком совхозной молодежи — помощником начальника политотдела по комсомолу. С первых выстрелов на финской границе в тридцать девятом году Нигматуллин снова в армии. Он — заместитель политрука роты в 86-й Казанской мотострелковой дивизии. Простой в обращении, политически грамотный, не забывший солдатской выучки, Гафият скоро стал любимцем роты, а в начавшихся боях завоевал славу храброго и умелого командира. По дороге на фронт и на привалах заместитель политрука был всегда с бойцами, со своими комсомольцами. Ясно и просто рассказывал им о целях войны, о наглых провокациях финской военщины и необходимости обеспечить безопасность Ленинграда. Вместе с ротой двигался он в тяжелом походе по льду Финского залива и первым поднимался в атаки, когда дивизия, выйдя на северный берег этого залива, рвалась в тыл Выборга. С боями прокладывая себе путь, полк, в котором служил Нигматуллин, подошел к деревне Скиппари, превращенный финнами в сильный оборонительный пункт. Авангард, попав под огонь замаскированных дзотов, понес потери и отступил. Перед новой атакой командир полка майор Гусейнов приказал разведать местность. В разведку вызвался пойти Нигматуллин со взводом, которым он временно командовал вместо убитого лейтенанта. Выступили, тщательно проверив оружие и одевшись в белые маскировочные халаты. Продвигались вперед очень осторожно, ползком по рыхлому, глубокому снегу. Незамеченные противником, разведчики подобрались к нему на расстояние не более двадцати пяти метров, так что отчетливо видели не только амбразуры, но и дула установленных в них пулеметов. Окружив дзоты полукольцом, бойцы старались рассмотреть каждую деталь укреплений. Сидевшие на деревьях «кукушки» все же обнаружили разведчиков. Раздались выстрелы. Отступать было поздно и опасно, а оставаться на месте — ещё опаснее: огнем из дзотов взвод мог быть уничтожен немедленно. — Подготовить гранаты! — передал Нигматуллин по цепи. По сигналу, данному свистом, бойцы поднялись на снегу. Полетели десятки гранат. На несколько минут все вокруг было скрыто огнем и дымом, фонтанами земли и осколков. Занимая разбитые дзоты один за другим, разведчики нашли в них около ста трупов вражеских солдат и офицеров, противотанковую пушку и массу боеприпасов. На обратном пути Гафияту не повезло. Сойдя с проторенной тропы, он наскочил на мину и был контужен. В сознание пришел только в штабе, где выслушал похвалу командира полка за смело принятие решение, а от комиссара получил приказ отправиться в тыл на лечение. Из штаба он зашел в роту и там услышал печальную весть: убит политрук Заречнов. Ни минуты не колеблясь, Гафият скомандовал: — Вперед, за мной! Я — политрук! Ничего, что в голове продолжало шуметь, сил хватило, чтобы добраться до врага и сразиться с ним. Рота во главе с новым политруком вместе со всем батальоном ворвалась в деревню. Здесь Нигматуллин вновь был контужен, но остался в строю. Части дивизии, развивая наступление, вслед за Скиппари штурмовали главный рубеж вражеской обороны в этом районе — деревню Вила-Йоки. Финны сопротивлялись ожесточенно. Роте Нигматуллина путь переградила речка, на поверхности которой угрожающе чернели большие полыньи. Сильный огонь с противоположного берега заставил бойцов залечь, зарыться в снег. Коченели руки и ноги, мороз прохватывал до костей, но все-таки попытки подняться кончались неудачей. Не видя никакого иного выхода, Нигматуллин решил ещё раз рискнуть. С четырьмя бойцами он подкрался к берегу и где ползком по льду, где вброд — к счастью, речка была неглубокой — перебрался на другую сторону. Дело не обошлось без жертв. Один из красноармейцев был убит, а другой оказался раненым и кое-как вернулся обратно. Через короткое время после переправы три смельчака, уходя поспешно от берега, достигли окраины деревни, откуда финны стреляли по роте. Незаметно подойдя с тыла почти к самым позициям противника, укрылись в снегу. Когда выяснили расположение пулеметных гнезд, по знаку Гафията открыли огонь. Каждый выстрел был по-снайперски метким. Вскоре пулеметы замолкли. Задача была выполнена и можно было возвращаться к своим. Но Нигматуллин решил забраться ещё глубже в тыл врага. То короткими перебежками, то ползком разведчики уходили все дальше от деревни. Продвинувшись так на приличное расстояние, присели отдохнуть. Однако наблюдавший за дорогой боец Миннигалиев заметил отряд финских лыжников. Опять сослужил службу глубокий снег. Зарывшись в него вблизи дорожного перекрестка, разведчики терпеливо ждали... План оказался точным. Подойдя к перекрестку, лыжники — их было более двух десятков — остановились и сбились в кучу. «Огонь!» — тихо скомандовал Гафият. Половина белофиннов была перебита, а остальные повернули и, добежав до небольшой высоты, закрепились. Вскоре туда подошел ещё один отряд лыжников. Трое храбрых быстро сменили свои позиции. Из нового, удобного укрытия они внимательно следили, что делается на сопке. С приближением ночи условия наблюдения ухудшились, но можно было надеяться, что до утра финны ничего не предпримут. Подкрепившись сухарями, найденными в сумках убитых врагов, разведчики с нетерпением ожидали конца зимней ночи. С рассветом двинулись в путь и, пройдя несколько километров, обошли высоту с тыла. Налет был внезапным и губительным для противника. Только немногим из лыжников удалось спастись бегством. Из казанцев же пострадал один командир, раненный в ногу. В полку вернувшихся героев встретили как выходцев с того света. Едва придя в себя от изумления, комиссар батальона Доценко показал им приказ по полку. В нем говорилось: «Заместитель политрука Нигматуллин и красноармейцы Макаревич и Миннигалиев, ведя неравный бой против двадцати пяти белофиннов, пали смертью храбрых...» Оказывается, вы живы! Поздравляю! — говорил обрадованно комиссар, дружески обнимая каждого из троих. Раненному Нигматуллину он приказал отправиться в тыл. Но Гафият вновь решительно отказался от лечения и добился разрешения вернуться в роту. На другой день части дивизии окончательно сломили сопротивление остатков гарнизона деревни Вила-Йоки. Это был последний бой полка и последние выстрелы в войне. После лечения в госпитале Нигматуллин вместе с другими наиболее отличившимися воинами дивизии был на приеме в Кремле. Там Михаил Иванович Калинин вручил им ордена Ленина и золотые звезды Героев Советского Союза. Решив остаться в армии, Гафият Нигматуллин поступил учиться. Великая Отечественная война застала его в стенах Военно-политической академии. Он стремился на фронт, но получал отказ на все заявления. Только окончив учебу, летом 1942 года, в звании старшего политрука получил назначение в часть. На посту комиссара противотанкового истребительного артиллерийского дивизиона Герой Советского Союза Нигматуллин воевал на Калининском фронте, был ранен, снова вернулся в строй и шел на запад, пока в 1945 году не был сражен немецкой пулей.