Нократ

Мамадышский район

18+
Рус Тат
2024 - год Семьи
Персона

На что известный выходец Мамадышского района Наджип Наккаш потратит полмиллиона рублей

Лауреат Тукаевской премии-2016 о часах на улице Баумана, отношениях с религией и работе над надгробными камнями Каллиграф Наджип Наккаш в этом году оказался единственным художником, номинированным на государственную премию им. Габдуллы Тукая и получившим ее. На проходящей в Национальном музее РТ персональной выставке мастера «Вдохновленный Тукаем» «БИЗНЕС Online» поговорил с...

Лауреат Тукаевской премии-2016 о часах на улице Баумана, отношениях с религией и работе над надгробными камнями

Каллиграф Наджип Наккаш в этом году оказался единственным художником, номинированным на государственную премию им. Габдуллы Тукая и получившим ее. На проходящей в Национальном музее РТ персональной выставке мастера «Вдохновленный Тукаем» «БИЗНЕС Online» поговорил с Наккашем об уроках Баки Урманче, культурных достижениях Ирана и о том, куда лауреат собирается потратить полмиллиона «премиальных» рублей.

«НИКАКИХ ИНТРИГ НЕ БЫЛО, ВОЗМОЖНО, ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО СРЕДИ ХУДОЖНИКОВ Я БЫЛ ОДИН»

- Наджип абый, не секрет, что каждый год вокруг имен лауреатов государственной премии имени Тукая разворачивается очень серьезная общественная дискуссия...

- То, что меня собираются выдвинуть на Тукаевскую премию, даже не догадывался. Люди меня знали, но нужно было, чтобы и наверху заметили. В последние годы я вел большую выставочную работу. Например, в редакции газеты «Шәһри Казан» выставил порядка 70 работ. Туда приходили и депутат Госсовета Разиль Валеев, и председатель союза писателей Рафис Курбан. И они сказали, что этот художник достоин Тукаевской премии. Даже спрашивали, почему его ученику Попову (Владимир Попов - лауреат премии им. Тукая 2014 года - прим. ред.) дали, а Наджипу - нет.

После этого в сентябре Зуфар Фуатович (Зуфар Гимаев - председатель союза художников РТ - прим. ред.) собрал правление, меня единогласно выдвинули на премию. У нас ведь сейчас два союза художников, есть еще филиал московского. Меня тоже туда звали, но я решил остаться в татарстанском. Так вот это было в сентябре, а в ноябре Гимаев мне сообщил, что я выдвинут от имени союза художников. Сам я даже не знал, что номинировали на премию.

- И началась борьба? Или не было никаких подковерных интриг?

- Никаких интриг не было, возможно, из-за того, что среди художников я был один. Писателей же много. Почти десяток кандидатов набирался. Да, там были дизайнеры, которые оформляли Болгар (премию им. Тукая-2016 вручили также коллективу авторов за создание художественно-пространственной экспозиционной инсталляции «Болгарская цивилизация. Дорога длиною в тысячелетия» - прим. ред.), но в том, что они точно получат премию, никто не сомневался. Ведь тот, кто их толкал, - очень сильный и влиятельный в республике человек.

Премию мне дали за цикл, который включал стихи Габдуллы Тукая и состоит из 25 вещей. Я делал ляуху (картина, панно - прим. ред.) для театра. Писал арабской вязью. Туда включил произведения Тукая. Кроме того, для мечети деревни Шангальчи Нижнекамского района делал узоры. Все внутренние и внешние узоры я сам сделал вместе с художниками Мусиными. А началось все с нижнекамской мечети. Я делал для них эскизы. Потом в Лениногорске работал. В общем, получил премию за дизайн мечетей и цикл стихов Тукая.

- На что потратили премию - полмиллиона рублей?

- Я их еще не получил. С министерства культуры трудно получить деньги, они никогда не торопятся. Бывает, свою работу им продаешь, так деньги приходится ждать два-три месяца. Но, слава Богу, я не нуждающийся. Пока здоровье есть, продолжаю трудиться. А так хочу отдать деньги сыну, чтобы он поменял машину, обновил ее, что называется. Она уже порядком устарела, а это ведь наш общий семейный автомобиль.

«Премию мне дали за цикл, который включал стихи Габдуллы Тукая, он состоит из 25 вещей»

«Премию мне дали за цикл, который включал стихи Габдуллы Тукая и состоит из 25 вещей» Фото: Ирина Ерохина

«Я СМЕЮСЬ НАД ТАКИМИ ХУДОЖНИКАМИ, КОТОРЫЕ ГОВОРЯТ, ЧТО БЕРУТ КИСТЬ И ЧУВСТВУЮТ, КАК АЛЛАХ ВЕДЕТ РУКУ»

- Это не похоже на поступок творческого человека - взять и пустить премию на приземленное дело. Ведь художник дружит с вдохновением, которое ему посылает сам Аллах. Вы это чувствуете?

- Все это фантазии, пускание дыма в глаза. Я смеюсь над такими художниками, которые говорят, что берут кисть и чувствуют, как Аллах ведет руку. Якобы ильхам (вдохновение) приходит. Этого ничего нет, я в это я не верю, ведет рука. В Аллаха верю, начинаю с молитвой «Бисмилля», а во всякие предрассудки... Ты просто творишь свое произведение, анализируешь, представляешь, как оно будет выглядеть.

- А как же омовение, намаз. Попросить у Всевышнего благословения на начало работы?

- Нет, какого-то ритуального действа не совершаю. Я не человек, исполняющий предписания религии, я очень свободный человек, хоть и знаю Коран. Его читаю, знаю наизусть много молитв, но не набожный, не религиозный человек. Я человек искусства, не религии. Но ислам уважаю, его пропагандирую, так как это религия наших предков, она сыграла большую роль в сохранении языка, обычаев. Очень уважительно отношусь.

Но намаза не совершаю. Только один раз в жизни встал на намаз - это было в Иране. Участвовал там в конференции, которая пришлась на месяц Рамазан. Там утром на сухур приносят в номер пищу и вечером на разговение - ифтар. Сама атмосфера подталкивала к тому, чтобы поститься - держать уразу и читать намаз. А так нет, что скрывать-то.

- Между тем все ваши творения имеют религиозную окраску. Это ляухи - художественные панно с изречениями из Корана, шамаили, несущие, кроме всего прочего, функцию ограждения от воздействия злых сил... Даже тугры когда-то использовали как амулеты.

- Тугры (персональный знак, содержащий имя и титул, - прим. ред.) - это совсем новый жанр в татарском изобразительном искусстве. Их начали делать в XIII-XIV веках для турецких султанов, крымско-татарских ханов. Я в таком стиле очень много тугр исполнил. Имеет хорошее содержательное значение. Одна из таких - это тугра моего учителя, известного художника, скульптора Баки Урманче.

- Вы зародили новый вид тугр - татарских. Ведь раньше все писали по-арабски, а в ваших туграх тексты на родном языке.

- Да, это так. Они написаны по-татарски, но арабской вязью. Все тугры выполняю в едином стиле. Разница там небольшая.

- Когда начали делать тугры?

- Это интересная история. Действительно, у татар тугр вовсе не было. Есть печати Шигабутдина Марджани, у Каюма Насыри была своя печать. Я, кстати, исследовал хранившиеся в Национальном музее печати известных купцов, собранные коллекционером. Там хранится около 1 700 изделий, относящихся к татарам и финно-уграм. Большую часть изделий, касающуюся братских народов, при советской власти продали Финляндии. Другие вещи тоже увезли в Москву, а потом вернули как-то обратно.

Жанр тугры я возродил. Как-то писал свое имя - НӘҖИП, и буква Җ оказалась похожей на голову птицы. Продолжил, написал ИСМАГИЛ, получилось похоже на летящего голубя. Сперва сделал для себя, потом начал делать для других. Начал делать для поэтов. На настоящее время я сделал порядка 2 тысяч тугр. Для писателей делал бесплатно. Первые тугры были на стекле, бумаге.

«Тугры — это совсем новый жанр в татарском изобразительном искусстве. Одна из таких — это тугра моего учителя, известного художника, скульптора Баки Урманче» «Тугры - это совсем новый жанр в татарском изобразительном искусстве. Одна из таких - это тугра моего учителя, известного художника, скульптора Баки Урманче» Фото: Ирина Ерохина

НЕ ТОЛЬКО ТУГРЫ

- Вы еще и мастер шамаилей.

- Да, я еще делаю шамаили. У нас в домах стараются вешать такие вещи. Это из Корана, «Аят аль-Курси». Трон Аллаха. Есть аяты, имеющие охранительную функцию. Я начал с «Аят аль-Курси». Людям понравилось. Начали у меня просить, мол, нужны шамаили. Я и писал. Когда жил в общежитии, к нам в комнату заходил один студент, Рафис, очень хороший парень. Приносил шамаили. Я с них очень много списал. Он оформлял в свое время книги Хатыпа Гусмана, Джамиля Зайнуллина, но потом не продолжил это дело, а я решил заниматься этим.

- Как вы начали писать шамаили? Брали за основу древние образцы?

- Древние шамаили тоже изучал. У нас ведь есть древнее наследие, идущее с Востока. Хаттаты (каллиграфы) из Турции, Ирана. В первую очередь Иран - это страна с самой богатой цивилизацией. В VIII веке они принимают ислам. И у персов язык на 50 процентов становится арабским. Арабский пласт у них широко выражен. У них развито украшение книг, миниатюр. Это никогда не прекращалось, их государство никогда не было оккупировано. Турки - то же самое. Создали сильную цивилизацию. В XVI веке Сулейман Великолепный завоевывает пол-Европы. Строят красивые мечети, здания. Влияние этих стран на нас, татар, было очень сильным...

- Вы в эти странах были?

- Я в Турции был один раз, в Анкаре. Участвовал в международной ярмарке ручных поделок в 2006 году. А в 2001 году был в Тегеране, столице Исламской Республики Иран. Там каждый год проводят выставку Корана. Собираются переводчики Корана на разные языки и хаттаты, умеющие красиво писать. Все расходы берет на себя правительство Ирана - дорожные расходы, проживание в шикарных пятизвездочных отелях. Я там восхитился мощи, красоте Ирана и возможности проведения таких культурных мероприятий. Мероприятия, проходящие у нас, по сравнению с ними как гора с холмом.

«Вот родословный герб известного хирурга , главного врача 18 больницы Рустама Бакирова. Правда придуманный мною» «Вот родословный герб известного хирург, главного врача 18-й больницы Рустама Бакирова. Правда, придуманный мною» Фото: Ирина Ерохина

- Вы автор знаменитых казанских часов на улице Баумана.

- Да, я был автором часового табло. На них написаны стихотворные строки Габдуллы Тукая. По мотивам его стихотворений сделаны три скульптурных композиции - «Фатыма и Соловей». «Маленький музыкант» и «Пара лошадей». Вместо цифр написаны слова - числительные на татарском языке. На татарском языке числительные состоят из одного или двух слов. Их очень кратко можно объединить в круглую композицию. От одного до двенадцати. Это, наверное, единственные в мире часы, в которых вместо цифр написаны числительные.

- А чем еще занимаетесь?

- Вот родословная. Я ее составил в архиве. И в государственном архиве редких документов в Москве. Здесь 13 поколений, мой отец Файзрахман, я сам и мои сыновья, четыре внука. Все это документально. Все по линии моего отца. Они были служивыми крестьянами. Вот родословная известного хирурга, он сам не знал, что его прадеды были мурзами и владельцами земель.

- Сами роетесь в архивах?

- Раньше сам, это ведь интересно. Смотришь метрики. Там графы о рождении, женитьбе, смерти. Эти документы собирались с 1829 года сперва в Оренбургском магометанском собрании, потом - в Уфе. Их очень грамотно заполняли в двух-трех экземплярах. Один оставался в деревне, другой отправляли в уезд, третий - в духовное управление. Так как я умею читать по-арабски, мне это легко давалось. Бывают интересные открытия. Кто-то вышел из семьи мулл, кто-то - мурза.

Вот я проверил предков жены. Ее родители были учителями. И дед был учителем, а вот до них были муллами. Они говорили, что не мишаре, а оказалось, есть мишарские корни. Часть из них переехали из Сергачского уезда в нынешний Алькеевский район. Село Камка. А потом один из предков по имени Мустафа переехал в Казань. Учился в Закабанном медресе, и его ставят муэдзином Апанаевской мечети. Он там проработал 33 года. А другой сын уехал в село Битаман Высокогорского района, и там его назначили имамом.

«Да, я был автором часового табло.Это, наверное, единственные в мире часы, в которых вместо цифр написаны числительные» «Да, я был автором часового табло.Это, наверное, единственные в мире часы, в которых вместо цифр написаны числительные» Фото: Анастасия Шагабутдинова

«СЕЙЧАС НА КЛАДБИЩАХ СТОИТ ПОРЯДКА 15 - 20 КАМНЕЙ, ИЗГОТОВЛЕННЫХ МНОЮ»

- Тугры, шамаили, другие вещи - что это для вас?

- Это дает моральное и материальное удовлетворение. Каллиграфия позволяет заработать деньги, так как есть заказы. Работы востребованы. На различные юбилеи делаю тугры, личные и семейные. Делаю также могильные камни. В течении трех лет по заказу «Алмаз-Холдинга» делал надписи на ювелирных изделиях. Сейчас они продаются в магазинах «Алмаз-Холдинга». Они и до меня выпускали, но делали это с ошибками. Я их исправил. Мне давали задание, как сделать, и я выполнял его. На могильные камни я делаю эскизы. Тонким маркером. Я спрашиваю, камень у вас какого размера? После того как они обрежут его в натуральную величину, делаю эскиз. Многие каменщики не знают арабского языка и делают ошибки. Поэтому я делаю эскиз в натуральную величину. И получается очень красиво. На граните, мраморе, змеевике и других камнях. Сейчас на кладбищах стоит порядка 15 - 20 камней, изготовленных мною.

- Для каллиграфии вы используете аутентичные материалы - камыш или гусиные перья?

- Нет, только современные. Вот англичане выпускают хорошие перья, нержавеющие. По заказу Саудовской Аравии делают итальянцы. Сейчас стали выпускать хорошие перья японцы и корейцы. Вильнюс с давних времен выпускает шрифтовое перо металлическое - оно вообще чудесное. Если научишься его держать... Пишет как камышовое. Кстати, камышовое перо очень ценится в Иране, даже по следу на бумаге определяют, кто писал. Там видно, где-то чернил больше, где-то - меньше. Есть след от камыша. Это считается высшим пилотажем. Я так еще не могу. У нас, у татар, другие требования. Свой менталитет.

- А тушь тоже покупаете в магазине или сами делаете?

- Нет, в те времена просто материалов не было. Делали из чего попало. Брали дубовые листья, с древности чернила изготавливались из так называемых чернильных орешков (галлов) - наростов на листьях или побегах дуба. Кипятят, добавляют туда золу из печи. Чернила получаются красивыми. Я много видел таких работ, но они линяют, хватает ненадолго.

- Каждый может быть каллиграфом или это талант от Бога?

- Каждый может писать, научиться, с технической стороны это несложно, но для того, чтобы стать настоящим каллиграфом, нужен талант. Нужно уметь рисовать, нужен вкус, видение, фантазия. После того как это собрано вместе, получается настоящий хаттат-каллиграф.

«Каждый может писать, научиться, с технической стороны это не сложно, но чтобы стать настоящим каллиграфом, для этого нужен талант» «Каждый может писать, научиться, с технической стороны это несложно, но для того, чтобы стать настоящим каллиграфом, нужен талант» Фото: Ирина Ерохина

«ОСНОВЫ КАЛЛИГРАФИИ Я ВЗЯЛ У БАКИ УРМАНЧЕ»

- Значит, все-таки нужен талант. Расскажите, откуда он у вас, простого деревенского паренька?

- Я родился в Мамадышском районе, селе Усали. Говорят, что способности передаются по наследству. Вот у музыкантов, певцов дети тоже продолжают дела своих родителей. Например, у гармонистов, как правило, и родители были гармонистами или хорошо играли на музыкальном инструменте. А все мои предки были балта остасы (плотниками). Плотник значит художник. Если ему дать профильное образование, он запросто станет художником. Чего только они не делают! У настоящего специалиста есть взаимосвязь между глазом и руками. Мой отец, участник войны, был большим мастером. Когда он пришел с фронта, его поставили завклубом. Все оформление он делал своими руками. Он еще работал заведующим фермы. Стенды с показателями делал сам. Братишка моего отца также обладал художественными способностями. Моя сестренка тоже хорошо рисует. Она работала в детском саду и все сама оформляла. Мой братишка Анвар, живущий в деревне, также рисует. Я сам с пятого класса делал стенгазеты. Работал художником в клубе райцентра. Потом в родной деревне 7 лет был учителем рисования.

- То есть художественного образования у вас нет?

- Совершенно верно. После этого уехал в Казань, поступил в КГУ на факультет татарской филологии. Получил специальность по языку и литературе. Мой научный руководитель - профессор Хатып Гусман. Он ценил мои способности, я изучал арабский язык, меня взяли в расположенный по соседству Институт языка литературы и искусств. Там я проработал 32 года, выпустил 4 книги - по татарской прозе, рукописям, напечатанным татарским книгам XIX века. Сейчас не работаю, на пенсии, свободный художник. Я изучал древнеперсидскую литературу, арабскую. Этот багаж помог мне профессионально заниматься каллиграфией. В 1991 году увидел свет журнал «Мирас», во время перестройки возрождался ислам, нужны были люди, умеющие писать аяты Корана, ко мне стали обращаться из татарских газет, журналов, альбомов .

- А где вы научились каллиграфии?

- Основы каллиграфии я взял у Баки Урманче, взял у него три-четыре урока. Когда я учился на четвертом курсе, Хатып Гусман договорился с Урманче через университет, который заплатил ему за уроки. Баки ага был всесторонне развитой личностью. В 10 лет его привозят в Казань, отдают в медресе «Мухаммадия». Там он обучился каллиграфии. Он ведь был репрессирован, поэтому ему запретили жить в Москве, Казани, Урманче был вынужден скитаться по Средней Азии. Там продолжал заниматься каллиграфией. Хорошо знал персидскую литературу, стихи. У него было богатая библиотека. У Урманче осталось 10 шамаилей, которые я изучил, некоторые скопировал. Вот у такого великого человека мне довелось научиться каллиграфии. Вообще, освоить ее можно только у мастеров. Сперва сам точишь перо, потом набираешься опыта и лишь после этого сам можешь творить.

«Я ДРУЖУ С КОНКУРЕНТАМИ»

- На сегодняшний день есть ли у вас конкуренты?

- Да, соперники у меня есть, даже сильные. Например, Рустам Насыбулов. Он четыре года обучался в Турции, в Стамбуле, у устаза. Там наставник идет по цепочке. Он единственный здесь человек, окончивший эту школу. Есть профессиональный художник Ришат Салахутдинов - очень талантливый мастер, хорошо работает, украшает мечети. Даже на север ездил, в Сургуте мечеть оформлял. Также чистопольскую мечеть очень красиво оформил.

- Судя по вашему тону, они не являются вашими оппонентами?

- Нет, я дружу с конкурентами, даже помогаю им, нахожу заказы. Бывает полно работы. Я вынужден иногда отказывать людям и говорю, что такие парни есть. Попросили приехать в Иран, но у меня не было времени, да и желания. Я отправил Ришата Салахутдинова. Мы общаемся, помогаю им. Я хорошо знаю Коран, у меня есть словарь по Корану в алфавитном порядке. Я его взял у одного крымского татарина, который преподавал в Российском исламском институте, поменял с другой книгой, в которой рассказывалось об истории крымских татар. Этот словарь мне очень помогает, например, увижу в рукописях аят из Корана, но там не написано, какой аят. А по этому словарю определяю. Ученые, зная, что у меня есть такой словарь, часто обращаются.

- А с исламскими деятелями общаетесь?

- Да. Общаюсь, с заместителем муфтия РТ Рустамом Батровым, например. В прошлом году он проводил акцию «Шамаиль моей семьи», и я там участвовал, был членом жюри. И сам вне конкурса выставил две своих работы. Одну из них забрали для кабинета министров.

- Пошли ли ваши дети по стопам отца?

- У меня трое сыновей. Младший, Назым, ходил в художественную школу, пару лет учился на кафедре декоративно-прикладного искусства в «кульке». Когда он поступил, там начали обучать керамике. Он научился живописи, рисунку. Мы хотели поступать в КИСИ на архитектуру, он даже на подготовительные курсы ходил, но сдавать вступительные экзамены не решился, так как для этого нужны были деньги. В ту пору у меня их не было. Поэтому Назым поступил в институт культуры. Потом как-то позвонили из КИСИ и говорят, что у них открывается отделение инженеров-архитекторов, а мой сын ходил к ним на подготовительные курсы, поэтому они могут взять его без экзаменов. После этого Назым перевелся. Закончил, хорошо защитил диплом. Ему предложили поступить в аспирантуру. Он также участвовал в творческом конкурсе в Москве и получил Гран-при за проект. Пытался устроиться в проектные конторы, а там предлагают 12 -13 тысяч рублей в месяц. В результате устроился в одну дизайнерскую контору, сейчас там трудится ведущим дизайнером.

Остальные дети далеки от искусства, но рисовать умеют. Один сын занимается леттерингом (графический рисунок начертаний букв и знаков, составляющих единую стилистическую и композиционную систему, набор символов определенного размера и рисунка, другими словами, это разработка новых шрифтов под конкретный фирменный стиль или шрифтовую композицию - прим. ред.), красиво пишет английские слова. Моя супруга - фармацевт.

- И традиционный, банальный вопрос. Если у вас планы на будущее?

- Конечно есть. Но творческим планам мешают заказы. Очень много заказывают: тугры, шамаили, надгробные камни... Все это пользуется бешеным спросом. У меня есть мечта - произведение Шаяхзады Бабича «Исемнәр бакчасы» оформить. Это был сильный романтик, умер очень молодым. Свою оду он посвятил 41 женскому имени. Можно как тугру сделать арабской вязью и кириллицей. Кроме того, работы Гаяза Исхаки, Ризаэтдина Фахретдина, Шигабутдина Марджани мечтаю разукрасить. Создать монументальный цикл. Ну если Господь не заберет меня к себе раньше времени.

Наджип Наккаш (Назип Файзрахманович Исмагилов) - художник-каллиграф, член союза художников Татарстана, член палаты художественных промыслов и ремесел Татарстана, ученый-текстолог, преподаватель.

Родился 12 августа 1948 года в селе Усали Мамадышского района ТАССР.

Окончил филологический факультет КГУ, с 1979 по 2011 год работал научным сотрудником в ИЯЛИ им. Ибрагимова АНТ. Основное научное занятие - исследование средневековой татарской прозы, подготовка древних литературных текстов к изданию. Изданы 4 подготовленные им книги, опубликовано более 30 научных статей. Наккаш является переводчиком на современный татарский язык, составителем и автором художественного оформления таких известных книг, как «Богоугодные деяния» Жамалетдина Бикташи, «Сборник хикаятов» - первого тома антологии, вышедшего в 1994 году в Татарском книжном издательстве, «Поучительные хикаяты» и «Калила и Димна», которая в XIX веке была представлена Габдулгаллямом Фаизхановым.

Наккаш преподавал каллиграфию в Татарском государственном гуманитарном институте и Российском исламском университете.

Женат, трое сыновей.
Подробнее на «БИЗНЕС Online»: http://www.business-gazeta.ru/article/314260

Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа

Оставляйте реакции

0

0

0

0

0

К сожалению, реакцию можно поставить не более одного раза :(
Мы работаем над улучшением нашего сервиса

Нет комментариев