«Мы хлеба горбушку – и ту пополам»

Война нас так рьяно колотила, слезу сдерживать научила!

Умчи меня ты за победой,
Верный конь мой буланой!
Осталась дома Жантеласма,
Трудно будет ей одной.

Когда папа Мингазетдин с этой песней уходил на войну, старшей сестре Гильминур было всего десять лет, а младшей вообще ещё не было на свете. Не прошло и недели, как она громким плачем возвестила о своём рождении, маме уже велели запрячь кобылу и вывозить хлеб в Челны. Дескать, дома есть 70 летняя Минкамал за маленькой приглядывать. Маму видим редко, она почти домой не приходит – всегда в дороге. Апрель 1943 года. Голодный народ начал в поле собирать вытаявшие из-под снега колосья и перемалывать в муку. Из муки, конечно, стали печь хлеб. Беда не заставила себя долго ждать: «кровавая болезнь» вызываемая от зерна, накопившего в себе ядовитые вещества, мигом выкосила половину деревни. Многие дома совсем обезлюдили. Оказалось, что наша мама тоже где-то в дороге с чьих-то рук утоляла голод таким же хлебом. Беспрестанно кашляя и харкая кровью, неделю пролежала в постели. Мне, совсем ещё маленькой, было радостно, что она дома. Верчусь всегда возле её кровати и подкашливаю ей, когда она кашляет. «Доченька, Гульфарида, ты тоже болеешь, что ли? Не вздумай!» После её таких заботливых слов, осмелев, я ныряю к ней под одеяло. (Ооо, тепло и блаженство от объятья мамы, горячее дыхание её сопровождали меня всю мою жизнь. И даже сейчас, разменивая девятый десяток своей жизни, я часто в мыслях возвращаюсь к тем сладким мгновениям!) В ту ночь, урождённая и выросшая в деревне Чулпан, пришедшая невесткой в дом Шариповых деревни Ямаково Мензелинского района, Жаннателасма, дочь Гиззата, оставив четырёх дочерей совсем ещё молодой отправилась в последний путь – к Всевышнему, в вечность. Остались мы одни с бабушкой. Бабушка наша была очень старательной, смелой и трудолюбивой – бесценной женщиной! Нас берегла, как могла, не обижала, не ругала, одинаково заботливо ко всем относилась. Даже во время войны овечек держала, пчёл. Один улей держала для односельчан. Никто, когда приходили за мёдом для лечения заболевшего ребёнка, не уходили с пустыми руками. Младшую сестрёнку Ханифу исправно носила к соседке Кариме кормить грудным молоком. У нее тоже была дочь 41 года рождения.
В памяти сохранилось, как подруги старшей сестры к нам собирались на посиделки. Голодные, но не унывали, весело шутили, гадали и сочиняли озорные песни, пели…
Суп из лебеды на вечер,
Из крапивы суп на утро,
Станешь ты совсем зелёным
И прозрачным станет брюхо!

Папа вернулся!

Наконец, война кончилась! Папа наш живым вернулся! Назначили его председателем колхоза. Засучив рукава, приступил к работе. Нам в дом привёл молодую маму. Из деревни Бэзэкэ (Шикэрле каен) Маймуну Каюма дочь сосватали ему. «Первого мужа увезли на «чёрной машине», потом его и не видела», – говорила она. Вскоре заголосила наша пятая сестрёнка. Жизнь, вроде, потихоньку налаживалась. Только вот, однажды папе пришлось на пару с коровой тащить в деревню телегу с картошкой, что везли из Азалака. Надорвал себя, открылись военные раны. «Ни за что не сдамся, жена! Я же четыре года из огня не выходил и выжил!» – стонал он. Неделя, не больше и его не стало. Весной 1948 года половодье было большое, 25 марта папу на кладбище увезли обходными путями… День за днём, тянулись недели. Молодая мама хотела жить по-своему, а бабушка настаивала на своем. Разборки доходили до сельсовета. Тут бабушка сдалась: «Я, кажется, состарилась уже», - сказала она однажды. И ушла жить в соседнюю деревню к старшей дочери Шамсенисе. Вот и остались мы жить с мачехой. Тут и началась наша голодная и холодная жизнь, которую мы не видели даже во время войны благодаря бабушке. Беспощадные испытания судьбы тех лет я не люблю вспоминать…

Всё равно учительницей стала!

Как 16 исполнилось, старшая сестра завербовалась на работу и уехала в Карпинск Свердловской области. Следом – вторая сестра Бибиасма подалась в Кузбасс, уголь рубить. Очередь за мной. «У Гульфариды голова соображает, как у Сталина, на районной олимпиаде первое место заняла, дальше ей надо учиться», – сказали учителя, пришедшие к нам домой. «А кто с ребёнком водиться будет?» – упирается мама. То ли убедительно уговаривали учителя, то ли у самой желание было большое – преодолев тысячу бед, я пошла в 8ой класс в деревню Телэче Тамак. Каждую неделю 25 км домой и обратно пешком. Добираешься уже ночью, а утром две буханки хлеба и немного картошки в котомочку и топаешь обратно. Так прошли три года. То, что поступила в Елабужский педагогический институт, маме опять не понравилось. «Что-за вечная учёба!» – высказалась она. А я себе зареклась: «Стану учительницей, испеку пирожки из картофеля и целого фунта масла!» У меня с детства в мыслях только и было желание стать учительницей. За это время младшая наша Ханифа окончила семь классов и с Асмой апой отправилась на шахты. Я же мечтаю окончить поскорее учёбу и вернуться учителем в родное село. Выдали направление в деревню Средние Кирмени Мамадышского района. Там я и вышла замуж за такого же сироту-парня Саяфа Хасанова, какой была сама и осталась жить на всю оставшуюся жизнь. По мне так, мы смогли свить тёплое и уютное семейное гнёздышко, где вырастили трёх прекрасных дочерей - Юлдуз, Алсу, Миляушу. Слава Богу, старательно трудились и жили не хуже других в деревне. 43 года учила детей, из них 20 – завучем. Удостоилась медали «Ветеран труда», звания «Отличник народного образования России».

Разбросаны по Сибири

В молодости любила ездить в гости к сёстрам со своими дочерьми. На поезде, самолёте, теплоходе путешествовала с ними в Свердловск, Саратов, Прокопьевск. Сёстры всегда ждали нас в гости, скучали и встречали с распростёртыми объятиями. Больше всего из моих подарков они любили пластинки, кассеты с татарскими песнями, книги на родном татарском языке. Меня всегда поражало большое количество татар, проживающих в этих краях. Они жили и общались дружно. При встрече вновь и вновь переспрашивали меня о новостях в Татарстане. Привезённые мной книги читали все, передавая из рук в руки. Но в автобусах по-татарски нельзя было говорить даже между собой.

«Выйду на пенсию, вернусь жить в родную деревню!» - мечтала сестра Гильминур Нигъматова, но, не дожив и до шестидесяти навечно прильнула к уральской земле (г.Карпинск Свердловской области). Могила Бибиасмы апы Субаевой в г.Хвалынск Саратовской области.

Младшая наша Халиса Шарипова также попрощалась с белым светом, похоронена в родной деревне.

 Ханифа Хасанова всю жизнь скучала в далёкой Сибири. Хотя, запустив глубокие корни с детьми и множеством внуков, проживала обеспеченную размеренную жизнь, она часто писала: «Апа, ты очень счастлива, живёшь на родной земле!» Хотя и скучали друг по другу, за 40 лет всего-то четыре раза только и удалось, наверно, повидаться. Её тоже уже нет…
За всех и по всем осталась я одна молиться Всевышнему…
Вот, коротко о судьбе пяти сестёр из деревни Ямаково, разлетевшихся как птенчики из родного гнёздышка в разные края необъятной нашей страны.
Не нарадуюсь, что уже много лет наша Республика Татарстан направляет своих представителей в разные регионы помогать в организации проведении национального праздника «Сабантуй», устанавливает и укрепляет связи с татарами, разбросанными по воле судьбы в далёкие уголки бескрайней нашей Родины.

Они очень нуждаются в этом. Будем едины!